Чем Северная Корея может помочь России: танки, бронетранспортёры и артиллерия

Есть ли у северокорейцев современное оружие? Стоит ли его сравнивать с российским и насколько существенной может быть помощь? О Северной Корее говорят довольно много — дескать, самый эффективный союзник России сегодня, наравне с Ираном. Про сотрудничество с Ираном уже перемусолено, а вот что там в социалистической Корее — туман войны, или скорее туман чучхе. Ирану в последние месяцы стало немножко нехорошо из-за протестов оппозиции и недавнего израильского массированного удара по инфраструктуре. Следовательно, стране пока не до России, а как там Северная Корея? Что с неё в теории можно взять? Вот о Корейской Народной армии (КНА) и поговорим сегодня. Так как в текущей ситуации нас, конечно, интересует в первую очередь сухопутная компонента, ВВС КНДР мы трогать не будем. Да и что-то подсказывает — России там поживиться особо нечем. Конфигурация боевых действий такова, что легко находится место довольно старым советским вооружениям — танкам, стрелковому оружию, даже ракетам. Но самое главное — ствольной и реактивной артиллерии.Бронетехника Северокорейская бронетехника, разумеется, тень советской. Причём не самой современной: основа танкового парка — средние танки Т-54/55 и Т-62, а также их китайские модернизации. Но есть у северокорейцев и свои машины, только известно о них крайне мало из-за особой секретности. Чхонма-хо** — ОБТ на базе Т-62, всего пять модификаций. На каждом витке танк получал всё больше обновлений, приближая его к характеристикам 3-го поколения (Т-72 и др.). Сначала установили лазерные дальномеры и динамическую реактивную броню (те самые «кубики» со взрывчаткой). В третьей версии танк получил бронированную юбку от РПГ в ходовую, композитную броню (СССР применял её, начиная с Т-64, а советские Т-62 композитной брони в прямом смысле этого термина не получили).Динамическая защита уровня Контакт-3: хорошо защищает от РПГ, но не очень от ПТУР. Элементы активной защиты тоже есть — дымовая маскировка. Только вот дымовая завеса делается из выхлопа, а не различных аэрозолей, поэтому способность её не пропустить лазерный луч наведения или сбить с курса тепловую головку самонаведения — большой вопрос. Американские эксперты сообщают, что на некоторых малых сериях есть даже тепловидение и баллистические вычислители. Тепловидение позволяет видеть ночью, а днем различать противника в зарослях и на больших дистанциях. Баллистический вычислитель повышает точность огня, в зависимости от уровня автоматики ускоряет наведение, стирая разницу между наводчиком-новичком и «опытным снайпером». Но качество (и габариты) корейских компонентов вызывают вопросы. Такие машины шли на экспорт в Эфиопию и Иран. В целом, это скорее формальное достижение параметров 3-го поколения. В настоящее время у Северной Кореи 1000 таких машин.Покпхунг-хо** — называется не иначе, как «северокорейский Т-90». Некоторое количество Т-72 закупалось Северной Кореей и на его базе разработан свой аналог — его и модернизировали на базе советских машин, а затем и производили сами. В серийном исполнении его именуют Чхонма 216. В общем, это тот же Т-72, но пулемётом на башне служит мощный КПВ 14,5 мм спаренный с пулемётом 7,62 мм — такой отдельный огневой модуль. Кроме ранних модификаций, везде установлена копия советской пушки 2А46 125 мм. При этом у корейцев она не может служить пусковой для ракет, поэтому они и в новейшем танке вынесены наружу, как в БМП-2 (так, в общем, на всех северокорейских танках). По мнениям экспертов, ракеты — вероятно, местный аналог ПТРК Корнет или Фагот. Танк дополняют даже собственные ПЗРК, также местный аналог «Иглы». Это связано с театром военных действий — много горных массивов, где сложнее развернуть большое количество механизированных частей. Поэтому на танк впихивают и другие задачи — от армейской авиации будешь защищаться сам.От ранних советских танков он наверняка заимствует ночной комбинированный прицел и пассивно-активную систему наведения. По автоматике (сопровождение цели, баллистический вычислитель) и тепловидению тоже есть вопросы. Но, раз уж на более старых танках допускают их наличие, как минимум они есть и на более современных машинах. Чхонма 216 — оценочно около 600 танков на вооружении. Их дополняет неизвестное количество танков Сонгун-915: шасси — аналог Т-72, а башня литая, похожая на Т-62, но крупнее. Что это за конверсия? Направленная на удешевление? Как танк второй линии для Чхонма 216? Но, опять же, снова встаёт вопрос о качестве. Против южнокорейских К-1 и К-2, конечно, Северной Корее противопоставить нечего. В первую очередь, вопросы к качеству и надёжности электронных компонентов. Да, свой тепловизор у КНА может и есть, но ведь сегодня важно не само тепловидение как таковое, а его дальность и разрешение (четкость изображения важна для точности огня и распознавания цели визуально).То же касается надёжности вычислительных компонентов, и немаловажно — габаритов, ведь едва ли северокорейцы располагают современной и компактной элементной базой на актуальных техпроцессах. С другой стороны, у них есть формально дружественный Китай, который вполне мог бы помочь… Но лидеры производства чипов сегодня — Тайвань и Южная Корея, поэтому даже военная техника Китая сегодня довольствуется элементной базой, к качеству которой остаются вопросы. А с другой стороны, эти танки дополнит орда из 2000 машин более старого типа: Т-55, Т-62 и их китайские вариации. Легкая бронетехника Куда интереснее этот аспект, ведь обе стороны конфликта имеют проблему с БТР и БМП ещё острее, чем с танками. Потери легкой техники выше: и у Украины и у России это советские в базе машины, со слабой защитой — в основном противопульной. А современная пехота зависит от механизации БМП и БТР: базе огневой поддержки и транспорте, а также и своеобразном доме, где хранится боезапас, документы, топливо, медикаменты.Северная Корее располагает примерно тысячью БТР уровня БТР-60, а также аналогами БТР-70 и БТР-80 в неизвестном количестве. Но что ещё важно, так это китайстие БМП Тип-63, которые производили и северокорейцы под индексом М-1973. Эта машина сделана с оглядкой на американский М-113, обладает более прочным бронированием, особенно в бортовых проекциях, в сравнении с классом советских БМП и БТР. Их количество также неизвестно, но есть мнения, что их всё же довольно много. В армии РФ нет аналогов таких машин, поэтому их поставки могли бы серьёзно улучшить оснащение пехоты, если она получит лучше защищённый бронетранспортёр, который к тому же можно совершенствовать дополнительными пакетами бронезащиты (как уже делают с БМП-2). Артиллерия и РСЗО Да, самое главное — тут. В первую очередь за счёт того, что Северная Корея использует аналоги советских систем, это хороший источник пополнения не только самих стволов и пусковых машин, но и боеприпасов в калибре 122 и 152 миллиметра, которые используются в армии РФ сейчас.Главное — почти бездонный запас ракет к системам БМ-21 Град, которые в северокорейском исполнении не отличаются от советских. Это дополняет парк вариаций гаубиц и пушек-гаубиц — аналоги МЛ-20, Д-20, Д-30 (используется на самоходках). Наконец, боеприпасы к миномётам. Есть вопросы к качеству пороховых смесей и изготовления самих снарядов, но с учетом оборотов, с которыми расходуются боеприпасы, огромное их количество могло бы нивелировать проблемы качества. Способна ли Северная Корея поддержать РФ? Как мы видим, от северокорейцев нельзя получить сколько-нибудь качественного оружия для оснащения российских войск. Воспринимать такую поддержку всерьёз, конечно, нельзя. С другой стороны, некоторое количество танков и легкой бронетехники находится на уровне, приближенном к российским аналогам, и могло бы неплохо дополнить возможности сил РФ на земле.Другая проблема — Северная Корея крайне тщательно хранит секретность своих, пусть и отстающих военных новинок. Им совсем не хочется светить технику, да и появление её на территории Украины имеет и политические последствия усиления санкций. А вот поставки боеприпасов могли бы серьёзно помочь армии РФ компенсировать расход этих самых боеприпасов в зоне «спецоперации», эти поставки можно маскировать под обычную торговлю, а самим северокорейцам не помешали бы живые деньги для поддержки их крайне дефицитной экономики.